И мишень на затылке с каждым днем все видней...
Я дарю тебе выстрел,
Если можешь - убей

Джо Миллеру казалось, что он сходит с ума. С каждым днём всё больше и больше. Каждую ночь он гасил свет в детской, погружая комнату в полумрак, разбавляемый неярким ночником – звёздочкой, и повторял дочери одни и те же слова: всё будет хорошо, милая, всё закончилось. Каждый вечер маленькая частица рассудка умирала в нём, стоило проклятой молитве сорваться с губ. Малышка Анна улыбается в ответ, маленький ангелок, гораздо умнее своего глупого папы: она терпеливо смотрит, как каждый вечер Джо повторяет себе одно и то же, уговаривает себя забыть о том, что было. Раз за разом он убеждает себя: всё закончилось. Джо отказался от всего, что связывало его с объектами, что напоминало ему о Комнате. От Дженифер он отказался тоже. Она чудесная девушка, у неё красивые глаза, и когда Джо смотрел в них, ему казалось, что он смотрит в безмятежность океана. Но он не может быть рядом с ней: даже если Дженифер не скажет не слова, он чувствует горький привкус на её губах, на её коже – она пропиталась объектами насквозь. Каждый раз, когда Джо просыпался с ней в одной постели, он подолгу боялся открыть глаза: а что если он увидит белые стены Комнаты?
Джо чувствовал себя будто под прицелом невидимого снайпера. Иногда ему казалось, что на его затылке вот-вот проступит алый кружок мишени, и тогда по спине пробегал неприятный холодок, он оборачивался, но не видел никого за своей спиной.
Джо Миллеру казалось, что он сходит с ума. Само знание об объектах засело в голове, и как бы сильно он не пытался его выбросить или позабыть, каждый раз оно напоминало о себе, делая чёртовым параноиком. Он начинал нервно присматриваться к каждому незначительному предмету в руках другого человека, словно пытаясь узнать в нём оружие. Случайно столкнувшись с одноклассником в дождливый день, он недоверчиво спрашивал себя, разглядывая зонтик в руках собеседника: а правда ли я знаю его? Он шёл по оживлённой улице и не мог заставить себя не озираться. Он смотрел в зеркало и в собственных глазах видел отражение Комнаты: как тут забыть, если ты сам – чёртов объект?!
Джо думал, надеялся, что когда-нибудь это пройдёт, что это - побочный эффект: он выкинул ключ, оставил его там, в восьмой комнате, а вместе с ключом – всё, что связывало его с Комнатой. Он надеялся закончить это раз и навсегда, но, чёрт подери, с каждым днём становилось только хуже. Джо становился отвратителен сам себе: он становился одним из тех потерявших свои объекты наркоманов, которые, как стая гиен, готовы были накинуться на любого ради возможности вернуться обратно. Вот только в отличие от них ото всех он пошёл на это добровольно – так разве не должно было от этого становиться легче?
С каждым днём мишень на его затылке становилась всё видней – и Джо знал, что когда-нибудь невидимый стрелок выстрелит. Он отсчитывал себе срок, повторяя каждую ночь: всё хорошо, милая, всё закончилось.
Утро четырнадцатого ноября выдалось для Джо особенно отвратительным: не только потому, что он всю ночь проворочался в бессоннице, заснув лишь за час до звонка будильника, но и потому, что он в принципе не является любителем осени. Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы испортить настроение с концами: стекло было покрыто мелкой россыпью капелек дождя, вся улица была окрашена в серый цвет, и если бы не ярко-оранжевая соседская машина, можно было бы подумать, что ты угодил в какой-нибудь чёрно-белый фильм. Анну Джо из кровати вытащил с огромным трудом: в нежелании что-либо делать он был с дочерью полностью солидарен, однако позволить ей пропустить школу он не мог.
После того, как Джо вернул Анну из Комнаты, на несколько месяцев их жизнь превратилась в кошмар наяву: Миллеру первое время казалось, что оправдаться в его ситуации – это что-то из разряда нереального, однако Легион в благодарность за оказанную неоценимую услугу, сфабриковал несколько документов, по которым Джо подставила группировка наркодиллеров. Неприятно было осознавать, что ради того, чтобы восстановить доброе имя, пришлось прибегать к незаконному методу, но другого просто не было: после всего, что было, Джо прекрасно понимал, что лучше будет, если как можно меньше людей будут знать об объектах. Слишком уж много людей погибло из-за этого. Суд вынес оправдательное решение, и всё стало понемногу налаживаться. Самое главное: Анну у него не забрали, хотя бывшая жена пообещала, что точку в этом деле поставит только тогда, когда Джо запретят приближаться к дочери.
Когда Джо уже подъезжал к участку, уныло моросящий дождик превратился в ливень.
«Чудно», - мрачно подумал детектив, бегом пересекая парковку, и всё равно умудряясь промокнуть. В участке, к великому счастью, было тепло и ещё нелюдно, что позволило Джо быстро скрыться в кабинете, устроившись поближе к батарее. Пухлая пачка документов уже ждала его на столе. Среди них было и заявление о загадочной пропаже: двадцатичетырёхлетний байкер исчез в неизвестном направлении несколько дней назад. Детектив готов был на что угодно спорить, что вскоре паренька придётся забирать из Галлапа и убежать, что это место не было Адом.
Невольно Джо ухмыльнулся своим мыслям, и тут же, словно опомнившись, отвёл взгляд в сторону, стирая улыбку с лица. На секунду прицел зажёгся красным, и то ли Джо показалось, то ли он действительно ощутил на мгновение боль.
Работа Джо практически спасала: за последнее время на него навалилось столько, что для лишних мыслей времени не хватало, и до наступления ночи он почти не вспоминал о том, что находится на прицеле собственной паранойи. Количество документов, кочующих с одного конца стола на другой, понемногу уменьшалось, дополняясь при этом неровной подписью Миллера. Часовая стрелка на циферблате часов медленно сверглась вниз, приближаясь к цифре шесть.
Джо устало потёр глаза, зевнул и отложил ручку в сторону. Голова его была тяжёлой, и единственное, от чего бы он не отказался – это от сна, но его-то как раз в ближайший час не предвиделось. Что ж, кофе тоже пойдёт.
У кофейного аппарата он столкнулся с Ли: женщина выглядела непривычно уставшей, словно осунувшейся, завядшей. Джо догадывался, что причиной этому были игральные карты, которые Рубер на ней использовал. Несколько раз Ли пыталась заговорить на тему объектов, но Джо старался избегать подобных разговоров, ссылаясь на дела. Ли была одной из первых в списке тех, кого Джо всеми силами хотел бы оградить от знания о Комнате.
- Послушай, ты не мог бы опросить свидетеля? – спросила она, когда они, перекинувшись парой слов о работе, уже хотели было разойтись. В первые несколько секунд у Джо была идея отказаться, но увидев аккуратно припудренные, но всё же заметные синяки под глазами Ли, покорно согласился. Вообще-то, Миллер полагал, что и сам выглядит не лучше неё, но речь шла о мелком ограблении, и он надеялся быстро справиться со всем этим и уйти домой.
На ходу, удерживая в одной руке стаканчик кофе, Джо просмотрел бумаги, которые подсунула ему Ли: кража в ювелирном магазине сегодня в 14.30, есть свидетель…
Да вы блять шутите.
- Добрый вечер, детектив Миллер, - гаденько так улыбнулся Ласка, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как Джо пытается откашляться, подавившись кофе в тот момент, когда прочитал в графе «Свидетель» знакомое имя.
- Монтегю, - наконец выдал Джо, сев на соседний стул. В голосе его было что-то угрожающее, - Что я вижу? Произошло ограбление, а ты тут как тут. Это наводит меня на определённые мысли.
- Обижаете. На этот раз я тут не при чём, - начал было тот, но взглядом Миллера улыбочка сползла с его лица, - хорошо, ладно. Признаюсь, я не случайно там был, я искал нож.
- Нож у Кройцфельда, - сказал с явным недоверием в голосе Джо, не сводя взгляд с Ласки, словно ожидая, что тот накинется на него или попытается сбежать в окно. Но Ласка, сволочь такая, почти вальяжно откинулся на стуле. Что-то в нём заставляло Джо насторожиться, словно шестое чувство подсказывало ему о невидимой опасности.
Снова захотелось обернуться и проверить, не светит ли кто ему в затылок лазером прицела.
- Ну да, - быстро согласился Говард, - а Кройцфельд неизвестно где. Когда он пропал, кто-то из его охраны растащил все объекты из его хранилища. Говорят там…
- Ручка, - негромко вдруг перебил его Джо, отрешённо глядя на нагрудный карман пиджака Ласки, - ты вернул ручку.
Монтегю улыбнулся так, словно ему только что сделали комплимент.
- К Вашему сведению, детектив, непросто было украсть её у Легиона. Но некоторые объекты имеют свойство запоминать своих владельцев, - он склонил голову на бок, пристально глядя на Джо. Где-то в глубине его тёмных глаз сверкнули блики света, и Миллеру показалось, что он вот-вот, да и замурлычет. Со стороны могло бы показаться, что эта сволочь пытается флиртовать, но, зная Ласку, куда вероятнее другое.
- Детектив, что Вы сделали с ключом?
- Не старайся, - отрезал Джо, а сам мысленно выдохнул с явным облегчением, - я оставил его в Комнате. В любом случае, сделай одолжение, позволь мне тебя опросить и уйти домой.
- Да, конечно, как скажете. Но Вы серьёзно решили, будто это поможет?
Джо закусил губу. Снова оно: снова кто-то целиться в него из небытия. Стоило бы послать Ласку к чертям собачьим вместе со всеми его провокациями, но…Что если он прав? Что если ключ окажется в руках тех сумасшедших из Ордена, что если попадёт к Руберу? Он-то знает о Жильце, что будет, если Орден решит захватить его и выйдет на Джо?
«Анна сегодня ночует у Мэгги Смитт» - услужливо, как бы невзначай подсказал Джо внутренний голос.
Джо Миллер совершенно точно сходил с ума.
В мире не было другого объяснения, какого чёрта он, вместо того, чтобы окончательно отделаться от Монтегю и молиться никогда его больше в своей жизни не встретить, вместо того, чтобы, расправившись наконец с работой, отправиться домой и выспаться, вместо всего адекватного, что он вообще мог сделать, сидел в прокуренном баре, забившись в дальний его угол. А напротив него с до мерзкого довольной физиономией сидел Ласка и потягивал виски из пузатого стакана. Столик был чертовски узким, и они почти касались друг друга коленями – Миллер был уверен, что со стороны их можно было бы вполне принять за парочку геев. В своё оправдание Джо мог сказать, что это всё из-за Монтегю: тот-то по жизни был на него похож, в основном потому, что у него был постоянно такой взгляд, будто он так и просит повалить его прямо тут и трахнуть.
«Нет. Боже, Джо, ты сошёл с ума, но не настолько», - напомнил себе детектив. Это глупо как минимум: Ласка уголовник и скотина, не говоря уж о том, что по его вине Анна оказалась запертой в Комнате. Это, вроде как…должно останавливать.
- Так почему ты думаешь, что я не избавился от ключа? – спросил, наконец, Миллер, пока его мысли не успели зайти слишком далеко.
- Детектив, как, по-вашему, Комната была открыта в первый раз, если ключ находился внутри неё? – улыбнулся Монтегю, рассеянно перебирая пальцами по поверхности стакана, - Одни думают, будто это сделал Жилец, но я склонен полагать, что Комната открылась сама.
- Ты говоришь так, будто у этого места есть свой разум.
- Нельзя ничего утверждать, когда речь идёт о Комнате. Мы слишком мало знаем о том, что с ней произошло. Но если в результате События она исчезла из нашей реальности, кто знает, быть может, она появилась в какой-то другой. Быть может, создала свою собственную. А уж какие изменения с ней там произошли – остаётся только гадать. Но так или иначе, она стремиться вернуться… - Ласка вдруг замолчал, смеривая Джо внимательным, словно изучающим взглядом. Помедлив с пару секунд, он вдруг спросил, - Детектив, виски будете?
И вроде бы такой ненавязчивый вопрос, вроде как дань вежливости, но Монтегю умудрился это сказать таким тоном, что Джо невольно подавился воздухом в собственных лёгких. Под его красноречивым взглядом Говард мурлыкнул что-то про «Ну как хотите» - Миллер даже не успел его послать куда подальше, хотя, по правде сказать, очень хотелось ему это сделать. Послать и пожелать никогда больше не появляться в его жизни, как ему это удавалось до всей этой истории с Комнатой и первые месяцы после её завершения, пока они случайно не встретились…
Стоп.
Случайно? Нет, чёрта с два. Объекты притягивают друг друга, Миллер, а ты теперь объект, ты – Постоялец, нет ничего удивительного в том, что ты одним своим существованием притягиваешь их. Идиот, Миллер, ты идиот.
- …откроют ли Комнату снаружи, ключ рано или поздно вернётся обратно в нашу реальность, и… Вы слушаете?
Но Джо не слушал, он судорожно пытался вспомнить, что он говорил своей дочери вчера перед сном, прошептал ли он ей на ночь ту молитву, что давала ему самому уверенность в том, что всё будет хорошо. Пытался вспомнить, словно от этого зависела целостность его реальности, его мира – так и было, на самом-то деле. Рушился его грандиозный самообман, ломался, как карточный домик. Надо было сразу понять, что бесполезно вот так бегать, что Объекты найдут его, даже если Джо убежит на край мира.
Только что где-то в его голове раздался выстрел.
- Детектив, у Вас всё в п…Эй. Какого чёрта? – возмутился Монтегю, когда Джо, не сказав ни слова, буквально вырвал у него из рук полупустой стакан и залпом выпил.
- Ну я же сразу предлагал… - негромко вздохнул Ласка с печальным осуждением в голосе, однако Миллер его проигнорировал, занятый попытками подозвать официантку и заказать у неё «чего-нибудь покрепче, желательно русской водки». Вот и поговорили. Заметка на будущее: хочешь выведать нужную информацию, не приводи человека туда, где он может напиться – максимум в Кофе Хауз. А Джо Миллер, судя по его выражению лица и взгляду, именно что собирался напиться, что: а) не входило в планы Монтегю совершенно и б) означало то, что кому-то придётся тащить его до дома. Хотя можно было бы и здесь оставить, вполне, однако Говард ещё не настолько совесть потерял. 
Через полчаса Миллер был в том состоянии, когда ещё осознаешь, что делаешь, но контролируешь себя с трудом, однако явно не был намерен останавливаться на достигнутом, в очередной раз наливая из бутылки в рюмку, неосторожно разбрызгивая мутные капли на лакированную поверхность столика. Это было также далеко от предполагаемой стратегии выведывания у Миллера точное местонахождение ключа, как Земля от Марса. Нужно было предпринимать что-то срочно, и мозг Ласки лихорадочно работал, придумать, что именно.
- Детектив, Вам, наверное, хватит, - мягко сказал он, ненавязчиво опуская руку Миллера с зажатой в ней рюмкой на стол, - Вам на работу завтра.
Джо поднял на него печальный, едва помутневший взор.
- Ты ведь…не понимаешь ничего, да?..Я так старался, чтобы…а теперь всё… - пробормотал тот, описав свободной рукой полукруг в воздухе, и вздохнул. В этот момент Монтегю почувствовал себя совсем уж кретином, преимущественно потому, что он поймал себя на том, что их руки до сих пор соприкасаются.
- Вам всё же лучше домой. Я вас подвезу… - договорить Ласка не успел, зато совершил небольшое открытие: эй, да чёртов детектив классно целуется.
«Бля», - подумал Монтегю, как и любой нормальный мужик в этой ситуации. Ну, ладно, допустим, любой нормальный мужик в этой ситуации съездил бы Миллеру по роже, а не позволял бы себя целовать, и уж тем более не стал бы отвечать на поцелуй.
Чертовски неудобно было это делать через стол, ещё и когда тебя не слишком аккуратно держат за волосы, но, честно слово, где-то на десятой секунде Ласке стало вообще не до этого. На пятнадцатой – вообще не до чего.
На двадцать седьмой Говард Монтегю окончательно сошёл с ума и, с огромным трудом вытащив из-за столика Джо, поволок его в сторону сортира – Миллер не особенно сопротивлялся, но было бы гораздо легче, если бы он не пытался на ходу расстегнуть Ласке ремень.
Невидимый снайпер в его голове растянул губы в кривой ухмылке, перезарядил оружие и прицелился.