― Откройте рот, Бел-семпай, ― привычно растягивая слова, попросил Фран своего напарника. ― Ну же, скажите: «Ааа!». Не будьте таким букой. Вы как капризный ребенок, ― продолжал издеваться «лягушонок» над бедным больным собеседником.

Бельфегор же упрямо стискивал зубы, понимая, что если что-нибудь скажет, этот гад всунет ему в рот ложку с этой долбаной кашей, которая, кажется, у Принца уже из ушей лезет.

― Ну, Бел-семпа-а-ай, ― продолжал тянуть свое «зеленый садист». ― Ну же! Откройте ротик, скажите: «Ааа!». Хотя бы за маму ложечку съешьте.

― Чтоб ты этой кашей подав… ― не успел блондин закончить фразу, как презренная ужасная Ложка-тян попала ему в рот, заставляя прочувствовать весь вкус такой же презренной манной каши.

― А теперь за папу. Ну же, Бел-семпай!

― Я всегда терпеть не мог этого уеб… ― и снова его фраза была прервана наглым пиханием в рот чего-то странного, похожего на еду.

Если бы кто-то сказал Принцу, что его, как маленького, будет кормить с ложечки какая-то лягушка без чину и роду, да ещё и кашей, да ещё и манной, да ещё и повязав на него слюнявчик с изображением Микки Мауса, да ещё не давая хоть как-то повозмущаться в ответ, прерывая на каждой фразе, Бельфегор счел бы этого человека сумасшедшим самоубийцей и удавил на месте за издевательства над своей особой. Но, порой, и худшие кошмары могут воплотиться в жизнь.

― А теперь ложечку за дворецкого, ну же.

― Этот хорек меня предал, чтоб его дракон трахнул в зад… ― и снова фраза была не завершена цензурным вмешательством иллюзиониста.

Маммон, летавший неподалеку от этого спектакля, непривычно для него посмеивался, повторяя себе под нос, что за такую трагикомедию он сам Бельфегору заплатил бы. А тут ещё и бесплатный просмотр!

Принц же непривычно начинал закипать. Так его ещё никто никогда не выводил из себя! Да что там! Таких смельчаков никогда не находилось, ну, а если и были, то умирали очень мучительной смертью.

Вывести Принца из себя всегда было чем-то нереальным. Но кто бы мог подумать, что, когда тот совсем немного простудится, то становится ещё раздражительнее, чем Босс? На это время все его ножи хранились под пристальным присмотром Занзаса, а то мало ли.

― Ну же, Падший принц, ещё ложечку за дедушку.

― Этот педиковатый упырь всегда на меня странно погля… ― и ещё одна порция ложки с манной кашей исчезла где-то во рту у блондина.

― Ну и последнюю ложечку съешьте за… за… Расиэля! ― радостно возвестил Фран и ещё даже не успел впихнуть ложку Принцу в рот, как тот вскочил с постели и разразился ядреным восьмиэтажным матом на все убежище Варии.

― %;№;?%:*()(_, чертова Лягушка! ― лаконично высказался Бельфегор по этому поводу.

Повисло тяжелое молчание, похоже, такого красноречивого ответа от него никто не ожидал. Ведь блондин по этикету и своему статусу обычно не выражался так… ярко.

― Врооооой! Какого черта?! ― белая макушка мечника высунулась из-за двери, отмечая всю компанию. Бельфегор, сидящий на кровати со слюнявчиком у шеи, Фран, застывший с ложкой в руке и посмеивающийся Маммон, летающий где-то над рабочим столом у стены.

― Что за шум и драка без меня? Хотя бы позвали, я б предпочел присоединиться к вашему тра… ― Луссурия фразу по летящему стечению обстоятельств тоже не закончил, получив стаканом в глаз.

― Мусор, какого хрена вы шумите?! ― рявкнул Занзас, расталкивая всех подчиненных, толпившихся у двери, и грозно зыркнул на присутствующих.

― А становится все интереснее и интереснее, ши-ши-ши~. Пожалуй, Бельфегор, я заплачу тебе за этот концерт.